– Значит так, говорю первый и единственный раз. Если ты… Да, ты! Ещё раз врубишь такую… такой… короче то, что ты наивно считаешь музыкой… То я в тебя кину уже не подушку, а что-нибудь потяжелее.
– Ммм… А я, кажется, предупреждал, что на меня нападать крайне чревато последствиями…
– Да без проблем, Икари, – неожиданно не стала возражать немка. – Я ведь и колонки вместо твоей морды могу разбить.
– Новые купишь, – пообещал я.
– Ещё чего.
– А я не спрашиваю, я утверждаю.
– Спорим? – запальчиво предложила девушка.
Вот только меня «на слабо» вот так просто не взять…
– Можно и поспорить… – с ленцой произнёс я, но протянутую для заключения соглашения руку подчёркнуто проигнорировал. – Только вот я могу перенести уничтожение почти всего своего имущества, кроме личного оружия. А ты без своих запасов тряпок прожить сможешь?
– Ты не посмеешь, – прищурилась рыжая.
– Спорим? – в свою очередь уже я протянул руку. – Говорят, что в секонд-хэнде, который находится в квартале от нас, повысили расценки на принимаемый товар…
Если честно, я вообще не знал есть ли у нас тут где-нибудь подобная комиссионка, так что придерживался стратегии «на испуг»…
– Своё буду защищать до последнего.
– Да защищай, ради Бога… Но я ведь сильнее, правда?
– Икари, ты – шовинистическая свинья! – возмутилась Аска. – Нельзя всё сводить к силе!
– Где права сила – бессильно право, – ответил я старой японской поговоркой. – А на войне и в любви все средства хороши…
– А у нас уже война? – рассмеялась Лэнгли.
– Ну, уж точно не любовь.
– Это точно. Я бы скорее вышла замуж за дьявола, чем за тебя.
– Что ты, дорогая! – саркастически заметил я. – Браки между кровными родственниками запрещены…
– Ах, ты!..
– Развлекаетесь? – полюбопытствовала Мисато, бесшумно подкравшаяся к отрытой двери в мою комнату. – А лучше бы делом занялись – нам рождаемость в стране поднимать надо.
Мы с Лэнгли замерли, хотя до этого сосредоточенно колотили друг друга подушками на почве крайней словесной перепалки. Да, знаю! Это очень глупо и это жуткое ребячество… Но ведь такое прикольное, а?
Что-то, но при всех недостатках у немки нельзя было отнять её непосредственность, жизнелюбие и энергию. Чёрт его знает, какие там у неё тараканы в голове, но почти за месяц совместного общения зрелище под названием «унылая Аска» наблюдал считанные разы. Рыжая постоянно куда-то неслась, что-то делала, была чем-то занята и, кажется, просто физически не могла сидеть на стуле ровно… А судя по её поведению в целом иногда очень хотелось ради эксперимента поймать Лэнгли, связать, заткнуть кляпом рот и… Гусары, молчать! Не о том думаете!
И приложить к Аске УХО. Чтобы услышать, как в рыжей голове заунывно свистит ветер, а где-то в закромах её организма мееедленно проворачивается шило…
– Вот тебе надо, Мисато – ты и повышай свою рождаемость, – немедленно отгавкнулся я, потому как Аска ожидаемо покраснела.
– А с моей рождаемостью всё в порядке, – безмятежно ответила Кацураги. – Меня такой хорошей и одной слишком много.
– Мне своих детей нянчить ещё рано, а вот твоих, Мисато…
– Ну и чего ты в таком случае тормозишь, Синдзи? Чем мечтать, лучше бы посодействовал – и нам хорошо, и Командующему внуки.
– А я трезво оцениваю свои возможности. Я, гм, ещё только начинающий… эээ… альпинист… И к покорению Эвереста пока что не готов. Вон, – мотнул головой в сторону Аски. – На кошках пока потренируюсь…
– Проклятый извращенец!!!
От подушки я, разумеется, увернулся. А вот от тянущихся к моему горлу пальцев с ногтями, больше похожими на когти, пришлось уже отбиваться.
– ФУ! Плохая киса!
Теперь уже мои пальцы стальными захватами сомкнулись на запястьях Аски, удерживая беснующуюся девушку на безопасном расстоянии от меня.
– Синдзи, – стоящая в дверях Кацураги тут же картинно поджала губки. – Но я ведь лучше кошки?
– Несомненно.
Лэнгли возмущалась, ругалась, дрыгалась, но её силы против моих явно не канали.
– Мерзкий, гадкий, вонючий…
– А настоящий мужчина и должен быть как раз могуч, вонюч и волосат.
– …извращенец!!!
– Эй, Лэнгли! – даже как-то обиделся я. – Я, между прочим, ничего противоестественного не предлагаю – ещё Господь заповедал нам «плодиться и размножаться», так что не мне – простому смертному, идти супротив божьей воли… Я же не предлагаю всякие там плётки да цепи…
Мисато откровенно хохотала во весь голос.
– Убью!!! – рыжая предприняла достаточно годную попытку извернуться и пнуть меня. Впрочем, попытка осталась всего лишь попыткой.
– Общественность и командование НЕРВ не простит моего убийства…
– Тогда кастрирую!
– А вот этого не прощу уже персонально я!
– Кстати, Аска, а ты знаешь, когда в Японии начинается учебный год в школе? – невинно поинтересовалась Мисато.
– Понятия… не имею… – пропыхтела рыжая, отчаянно пытаясь меня пнуть, раз уж руки были намертво заблокированы.
– А ты поинтересуйся. Ты же ведь скоро пойдёшь в школу…
– А зачем я туда пойду? – тут же затихла немка и прекратила буйствовать. – О! Наверное, я буду рассказывать о том, как это – пилотировать Еву, да?
– Нет, ты пойдёшь туда учиться.
– Да я школу уже давно закончила! И колледж, между прочим – тоже!
– А вот наш отдел психологического контроля решил, что в твоём возрасте наилучшим вариантом успешной социализации в незнакомой стране будет как раз обучение в школе, – с каменным лицом выдала Кацураги.